Сновидица и лис. Хроники смотрителей - Юлия Дэйкина

Пробуждение было чудовищным. Все тело ломило, голова болела так, что малейшее движение вызывало ощущения похожие на агонию. Вдобавок ко всему, все вокруг было сырое и холодное. Одежда вымокла до нитки, липкие волосы закрывали лицо и противно лезли в рот. Повозку, а находилась я именно в ней, нещадно трясло. Так что каждая кочка отзывалась в голове дикой болью.

Лежать дальше было невыносимо и я попыталась встать. Поначалу не очень-то получилось. Промерзшие конечности отказывались слушаться. Наконец, мне кое-как удалось принять вертикальное положение и осмотреться. Лишь тогда я с удивлением заметила, что нахожусь в повозке не одна.

На другом конце грязных, влажных досок, облокотившись на железные прутья, дремал эльф. Судя по помятому виду, поймали его совсем недавно. На виске моего соседа красовался свежий порез, разбитая нижняя губа распухла, а на светлых волосах отчетливо виднелись кровавые пятна. Будто почувствовав мой взгляд, мужчина пошевелился, поморщился от боли и открыл глаза.

Невольно я залюбовалась гордым профилем, точеными бровями, твердой линией рта. Было в нем что-то хищное, своевольное. Хотя, надо заметить, что по эльфским критериям назвать его красавцем не получилось бы. Да и люди, полагаю, в восторг не пришли бы. Что уж тут поделать, мои понятия о красоте редко совпадали с общепринятыми. Наверное, потому, что решающую роль в их формировании принимали духи, с которыми я всегда проводила больше времени, чем с живыми.

Заглядевшись на красивое, резко очерченное лицо эльфа, я не сразу заметила его взгляд, с интересом устремленный в мою сторону. Как оказалось, за последнюю пару минут я успела стать таким же предметом подробного изучения с его стороны. Только на моих губах играла улыбка, его же скривились от отвращения. Не скажу, что меня это сильно удивило. Вполне обычная реакция на мою внешность, чего уж там. Так что переживать по поводу еще одного эльфа, которого от меня воротит, я не стала.

– H’gash, – презрительно прошипел мой спутник и демонстративно отвернулся.

Сокрушенно покачав головой, я устало прислонилась спиной к решеткам. Огонька рядом я не чувствовала. Он либо держался на приличном расстоянии, либо с ним что-то случилось. О втором варианте думать не хотелось, так что я с усилием отогнала от себя эти мысли. Нужно было разузнать, где я оказалась и что за твари эти безликие, которых даже молния не берет. От сокамерника моего было мало толку. Он ясно дал понять, что общаться не намерен.

Тогда я решила оглядеться вокруг. Сквозь частую решетку и огромные дыры в плотной черной парусине, которой была накрыта повозка, мне удалось разглядеть нескольких всадников в белых масках и еще три таких же кибитки, как наша, плотно набитые всевозможным народом. На расстоянии вытянутой руки слева от нас катилась еще одна повозка. В ней четверо пленников вроде меня, сгрудились кучкой, пытаясь согреться под ледяными порывами ветра. Я просунула руку сквозь решетку и приветственно помахала собратьям по несчастью. От этого невинного жеста, пленники прыснули во все стороны, как воробьи, буквально вжавшись в прутья на противоположной стороне решетки и с ужасом воззрившись на меня.

Наверное, на какую-нибудь виверну, смотрели бы с меньшим страхом и отвращением. Эх! Чего только не рассказывают люди и эльфы про таких, как я. Порой аж саму жуть берет! Последняя страшилка про полукровок, которую мне удалось услышать была, кажется, о том, как эти богомерзкие твари крадут и пожирают фермерских младенцев в полнолуние в угоду своим темным богам. Ну насколько больное надо иметь сознание, чтобы сочинять подобный бред!? Тем более, что почти все полукровки так или иначе погибают так и не выйдя из младенческого возраста.

Сначала я попробовала жестами пояснить, что меня не стоит бояться и вообще, я хорошая, белая и пушистая. Но от каждого моего движения они замирали в таком ужасе, что через некоторое время пришлось оставить бессмысленные попытки найти понимание. Со стороны моего красавчика сокамерника послышался ехидный смешок. Все это время он пристально наблюдал за происходящим, и мои неудачи на социальном фронте, похоже, его ужасно забавляли. Я сердито фыркнула и повернулась к нему спиной.

Между кибиток на невзрачных лошадках ехало несколько надсмотрщиков. На всех были маски, но ощущения безжизненности от них не исходило. Это были обычные люди, живые и теплые. От одного даже разило перегаром так, что слышно было за несколько шагов. Я облегченно вздохнула. Значит, не все в отряде бездушные машины. Здесь есть и живые. А где живые, там и слабости… и желания… и ошибки. А значит, есть неплохой шанс сбежать! Куда бы нас всех не везли, сомневаюсь, что мне было с ними по пути.

Судя по местности и резкому похолоданию, дорога пошла в гору, а значит, мы ехали на восток. Туда, где обрамляя пустоши, тянулся высокий кряж Драконьего хребта. Хотя, такими темпами, все пленники рисковали вымерзнуть под чистую на первом же перевале. Уже сейчас ледяной горный ветер пробирал до костей.

Мокрая одежда противно холодила кожу. Браслеты с меня сняли, как и кожаный пояс. Я вообще осталась в разорванной на груди и завязанной узлом рубахе и широких шерстяных брюках. Даже обуви не оставили, сволочи! Хорошо, хоть белье на месте. Я осторожно ощупала шелковую подкладку брюк. Потайные шпильки и браслет были на месте, а значит, были неплохие шансы на удачный побег. Правда, сейчас об этом думать было несколько преждевременно. Самым приоритетным сейчас было не загнуться от холода.

Я свернулась клубочком, стараясь сохранить хоть частичку тепла, завистливо поглядывая на своих невольных спутников, прижавшихся друг к другу. Им было теплее, чем мне. Хоть и ненамного. Через пару часов, я перестала чувствовать ноги, затем руки. Мозг тоже отказывался соображать. В голове вертелась одна мысль – хочу спать. И похоже, я все-таки заснула, потому что больше из этого странного дня ничего не запомнила.

Проснулась я снова в трясущейся повозке. Но на этот раз дела обстояли намного лучше. После сна тело перестало болеть, да еще и кто-то заботливо увернул меня в теплое шерстяное одеяло. Так что, чувствовала я себя намного лучше. Смущало только одно – полная потеря чувства времени. Я попробовала рассуждать логически. Когда я заснула, солнце начинало садиться. А сейчас, оно приятно пригревало с юга. Значит, если учесть, что прошло не более суток, проспала я около пятнадцати часов. И это было отлично. Для побега мне понадобятся все имеющиеся силы. Оставалось только дождаться моего друга.

Я мысленно потянулась к Огоньку. И снова меня встретила пустота. Ледяное чувство тревоги поселилось где-то в районе сердца. Но я не дала ему укрепиться, успокоив себя тем, что возможно, дух просто не может подойти достаточно близко для мысленного разговора. Обоз, в котором меня везли был довольно большим. Разведчики от него разъезжались на дальние расстояния. Вполне разумно, что он старался держаться подальше. Я глубоко вздохнула, чтобы успокоить расшалившиеся нервы и села на своем соломенном ложе, кутаясь в теплое одеяло.

Напротив, прислонившись спиной к железным прутьям решетки, сидел тот самый эльф. Его глаза были закрыты, и со стороны казалось, будто он спит. Вид у него был такой безмятежный, что я решила пока не тревожить его и принялась рассматривать местность, по которой мы проезжали.

Обоз бодро тянулся по каменистым холмам, поросшим редким кустарником. Дорога все время петляла вокруг крупных валунов все чаше встречающихся на пути. Кое-где виднелись остатки больших резных плит из желтого песчаника. Такие плиты остались только на двух древних эльфских трактах – Южном и Драконьем. До Южного отсюда было много миль, а Драконий вел напрямик через горы, в княжество Талония. Похоже, что цель нашего вынужденного путешествия находилась где-то там, за хребтом Драконьих гор, чьи белоснежные вершины уже отчетливо виднелись над линией горизонта. Да и ледяной ветер все чаще напоминал о приближающихся холодах.

Я с тоской подумала о том, что на Пустошах внизу сейчас все еще жаркое лето и поежившись, поплотнее завернулась в шерстяное одеяло, заботливо предоставленное кем-то. Надо заметить, что все пленники были укрыты такими же одеялами и со стороны напоминали большие серые коконы. Все, кроме моего сокамерника. Вспомнив о странном эльфе, я бросила на него осторожный взгляд и только сейчас заметила, насколько легко он одет. На нем были лишь тонкие леггинсы из оленьей кожи да темная бархатная туника, настолько грязная, что различить ее оригинальный цвет не представлялось возможным. Я почувствовала резкий укол совести. Похоже, что это он отдал мне одеяло, а сам сидел и мерз все это время. Мог же сесть рядом и укрыть нас обоих! Размер одеяла позволял.